накануне войны
Где-то далеко, в забытом Б-гом селе, в Саратовской области, в голодную февральскую ночь 1942 не могла уснуть одна девочка. Зима в том году была лютая, за окном хилой избушки, где Маня с дочками снимала угол, намело полно снега, просто так не выйти. В степи выли волки, а метель эхом отзывалась в трубе. Фрида глянула на мать, которая уже сутки как не вставала с постели. Вдруг Маня повернулась к ней лицом, и посмотрела таким взглядом, от которого мурашки бегут по коже. Это был взгляд человека, который хочет ЗАПОМНИТЬ. Она приподняла слабые руки, будто сложенные для молитвы. Так и застыла.
Сейчас у тети проблемы с памятью, но она в мельчайших подробностях помнит ту ночь, метель, вой волков, и протянутые в мольбе тонкие руки мамы. Моя мама не помнит ничего… и никого.
Утром пришли какие-то люди и прервали немую молитву. Завернули тело в простынь, и похоронили в поле.
После войны дед нашел дочек, а чуть позже женился на Саре, которая всегда была и останется моей любимой бабушкой.
Когда я подросла, (а дед умер, мне было около 2-х лет) бабушка никогда не говорила на тему войны. Только то, что в эвакуации, она работала комбайнером, оттуда и медали. Я росла очень, даже чересчур, любопытным ребенком, поэтому часто терроризировала ее вопросами.
— Как это так, что твои родители умерли в один день и в тот же год? Так не бывает.
— В жизни все бывает, — отвечала она, и взгляд ее черных глаз скользил по моей макушке, дальше, выискивая кого-то у меня за спиной.
Позже, кто-то из родственников мне рассказал: немцы привязали их к подводе и хлыстнули лошадей.
Любимому бабушкину брату Мотлу было 28 лет, когда он ушел воевать. Больше от него вестей не было. Пропал без вести. Как и не было вестей от самой младшей сестры Малки, которая оставалась в блокадном Ленинграде (контуженную во время бомбежки Малку вывезли по Дороге Жизни, и после войны они друг друга нашли).
Мне кажется, до конца жизни бабушка верила, что Мотя жив. Может тяжело ранен, потерял память, или попал в плен и боится возвращаться. Но, жив! А, может, окольными путями добрался в Эрец-Исраэль. Семья была религиозной, поэтому и такое не исключено.
Она лишь тяжело вздыхала, и опять я боялась смотреть ей в глаза.
Бабушки уже давно нет, ее сестер тоже.
Интернет – это не единственное чудо 20 века. Люди – вот, что ценно. Те, которые построили этот сайт, те, кто вносил данные, и те, кто искал, ищет и находит. Недавно, прочитав пост Другого, я пошла по ссылке на сайт ОБД Мемориал. Посмотрела, подумала, какие молодцы, как здорово. Искать мне некого. Оба деда вернулись с войны. Но тут я вспомнила слова, которые вынесены эпиграфом перед поиском на сайте музея Яд – ваШем.
Мне бы хотелось, чтобы кто-то помнил, что жил человек по имени Давид Бергер
Я набрала в поиске данные Мотла (Мотл он был дома, для всех остальных Матвей), ни о чем таком не думая.
Потом я нашла в интернете это место. Могилевская область, поселок Шапчицы. Леса: все цветет и зеленеет, речка, люди пишут о рыбалке.
Теперь знаем, он не пропал.
Lifestyle trip 